Несмотря на то, что энергоблоки стареют, данные говорят в пользу повышения безопасности атомной электростанции, десятилетиями вселявшей страх в соседние североевропейские страны. После распада Советского Союза на станции происходило по 20-40 связанных с безопасностью происшествий в год. Некоторые были действительно серьёзными – к примеру, потеря энергопитания аварийной системы охлаждения. Опасения крупной аварии стали причиной для широкомасштабной технической помощи со стороны Норвегии, Швеции и ряда европейских программ.
За весь прошлый год и на текущий момент года нынешнего было зарегистрировано всего по три происшествия.
«Первый мобильный дизельный генератор мы получили из Норвегии в 1994 году», – рассказывает Евгений Никора, показывая BarentsObserver’у электростанцию. Дизельные генераторы служат резервным источником электроэнергии при потере питания охлаждения реактора. В 2011 году на японской «Фукусиме» охлаждение реактора остановилось из-за того, что после цунами не работал дизельный генератор.
Безопасность прежде всего
«За последние 15 лет уровень безопасности существенно вырос», – отмечает Евгений Никора, когда мы проходим через КПП на пути в реакторный и турбинный цеха.
В турбинном цехе двое охранников следят за каждым нашим шагом. При температуре как в парилке и грохоте как возле идущего на взлёт реактивного самолёта масштабы осознаются очень хорошо. Атомные электростанции очень сложны; у Кольской АЭС четыре реактора и восемь турбин, это огромное промышленное предприятие.
Энергоблоки сгруппированы по два, два реактора находятся в одном зале со всем механическим оборудованием и вспомогательными системами. Первая очередь состоит из реакторов ВВЭР-440/230 постройки 1973 и 1974 гг., вторая – из ВВЭР-440/213 постройки 1981 и 1984 гг.
О том, чтобы сфотографировать что-то на станции или даже рядом с ней, даже речи быть не может, поэтому ряд приведённых здесь фотографий датируется 1992 и 1993 годом.
По паспорту старше, на вид моложе
Норвежцев, бывавших на Кольской АЭС в 1993 году, приятно удивят перемены. Того беспорядка вокруг станции и пренебрежения вопросами безопасности как не бывало, в 2013 году КАЭС просто сияет. Слегка утрируя, можно сказать, что станция выглядит на двадцать лет моложе, а не на двадцать лет старше. И дело тут не только в свежевыкрашенных стенах. Новое оборудование и высокотехнологичные системы безопасности постоянно внедряются здесь в тесном сотрудничестве между российскими инженерами и партнёрами по проектам из стран Северной Европы.
Но одной только техники для безопасной работы станции мало. Человеческий фактор – тоже сложный вопрос, и большое внимание уделяется подготовке персонала.
Сразу бросаются в глаза два сдвига, произошедшие в этой сфере за двадцать лет. Никто не курит в коридорах между турбинным цехом и пультом управления. А по парковке прекрасно видно, что у работников приличная зарплата.
Вход на пульт №1 закрыт. У двери на мониторе – имена сотрудников текущей смены. Они управляют самым старым реактором КАЭС, сданным в эксплуатацию 29 июня 1973 года и несколько месяцев назад отметившим сорокалетие. Сорок лет – серьёзный возраст для реактора, рассчитанного на 30 лет службы. Ресурс реактора продлевали уже два раза с выдачей соответствующих лицензий. О закрытии говорить не так просто, когда половина электроэнергии на Кольском полуострове вырабатывается на этой АЭС.
Сотни миллионов на безопасность
С 1994 года на КАЭС проведено в общей сложности 1130 мероприятий по повышению безопасности. После программы ЕС ТАСИС и Европейского банка реконструкции и развития на третьем месте по объёму вложенных в безопасность АЭС средств стоит Норвегия, предоставившая почти 15 миллионов долларов. 13 миллионов выделила Швеция, 2,3 миллиона – Финляндия. Из 718 миллионов долларов, инвестированных в средства безопасности, 96 миллионов поступило из зарубежных источников.
«В Норвегии прошли парламентские выборы. Мы были бы рады, если бы вы сообщили, что все средства, предоставленные Норвегией, целиком освоены с целью усиления безопасности на Кольской АЭС», – говорит Евгений Никора. На экране он с гордостью показывает, что с 1995 года получаемая рабочими доза сократилась в четыре раза.
«Доза радиации у наших рабочих ниже, чем в среднем по российским АЭС и в среднем в мире», – говорит он.
Перегоревшая лампочка
«Те немногочисленные происшествия, которые случаются сегодня, можно сравнить с перегоревшей лампочкой в фаре», – улыбается Никора, зная, что зам. главного инженера КАЭС Сергей Васильев, сидящий рядом с ним, обязательно поправит. «В поворотнике», – говорит Васильев.
О том, что безопасность это главное, гласит лозунг над главным входом, встречающий рабочих, приходящих на АЭС. «Мы приняли ряд мер после аварии на Фукусиме. В том числе разработали теоретическую сценарную модель на случай землетрясения и цунами», – рассказывает Никора. Цунами Кольской АЭС вряд ли грозит. Озеро Имандра, откуда берётся вода для охлаждения, не глубже 67 метров. Что атомщики вынесли для себя из японской катастрофы 2011 года – это что нужно быть готовым к любому маловероятному развитию событий.
Одна из наиболее масштабных мер безопасности, принятых на КАЭС, – физическая защита от терроризма. «Вы понимаете, я не могу вдаваться в детали», – говорит Сергей Васильев. Видимая часть его слов – заборы из колючей проволоки на каждом шагу и в какое окно ни посмотри. Вооружённые охранники на КПП на ведущей на АЭС дороге – ещё один пример физической защиты, которой не было в 90-е. В те времена можно было без помех подъехать на своей машине прямо к главному входу.
Форель по-атомному
Каналы, по которым из Кольской АЭС отводится охлаждающая вода, впадают в озеро Имандра в нескольких сотнях метров от электростанции. Если учесть, что температура воды на семь-десять градусов выше, чем в озере, лучше места для рыбной фермы не придумать. Вряд ли, конечно, в ресторанных меню будет значиться «форель из охлаждающих вод АЭС». С одним, пожалуй, исключением: выращенную на ферме форель подают в столовой на самой КАЭС. Очень вкусную!
Друг за другом стоят десятки клеток, обтянутых сетью. Форель разделяется по возрасту. Сергей Блинов вылавливает форель из одной клетки и на тачке перевозит в другую. По его словам, здесь работает десять человек.
В одной из клеток находится каспийский осётр, известный благодаря своей чёрной икре. В прошлом году некоторые рыбины дали икру впервые на Кольском полуострове. Но пока чёрная икра из охлаждающего канала Кольской АЭС ещё не золотая жила, её получают только в научных целях, как нам рассказали. Несколько килограммов, впрочем, было продано в Полярных Зорях перед рождеством в качестве презента местным жителям –намного дешевле, чем в богатых московских магазинах.
В Полярных Зорях проживает 2500 сотрудников КАЭС вместе с семьями. Город строился одновременно с электростанцией в 70-х.
На подходе вторая АЭС
На берегу озера Имандра Евгений Никора показывает, где Росатом собирается построить вторую атомную электростанцию. Планы Кольской АЭС – 2 имелись ещё в советский период. Спустя 20 лет, несколько лет назад, с них решили стряхнуть пыль.
«Мы надеемся, что в Норвегию и Финляндию можно будет продавать больше энергии, вырабатываемой на Кольской АЭС», – говорит Никора, который, конечно, знает, что в Осло не так давно сказали «нет» строительству северной трансграничной ЛЭП в Россию. Политики выступают против импорта, который может подлить срок эксплуатации двух старейших реакторов КАЭС больше, чем абсолютно необходимо.
«Мы поддержим новую ЛЭП, если её поддержит Норвегия. В будущем поставки электроэнергии между нашими странами могут идти в обоих направлениях. От импорта особенно выиграет север Кольского полуострова, в том числе и город Мурманск», – говорит Никора.
Прежде чем приступать к строительству новой атомной электростанции, в Росатоме должны выбрать тип реактора. На других АЭС в России предпочли более крупные реакторы, мощностью 1000 или даже 1200 МВт. Но такие реакторы вряд ли будут соответствовать будущим энергетическим запросам Кольского полуострова.
Реакторы нового проекта
«Мы надеемся, что научный комитет Росатома предпочтёт сконструировать реактор средних размеров, который подошёл бы и для внутреннего использования, и для поставок на экспорт», – говорит Евгений Никора. Такой реактор, по его мнению, больше подходит из-за ограничений существующих ЛЭП, идущих к Полярным Зорям. «Всё зависит от будущего энергопотребления».
Тем временем два старых реактора продолжают работать. Сроков закрытия не установлено, по словам зам. главного инженера Сергея Васильева. На тот момент, когда реакторы закроют, финансирование на утилизацию имеется, заверил он. Из-за высоких уровней радиации разборка реактора обходится исключительно дорого и занимает десятилетия. Требуется также радиационная очистка материалов и снос электростанции. В США утилизация 590-МВт реактора на АЭС «Connecticut Yankee» обошлась в 820 миллионов долларов.
«5% всех поступлений от работы атомных электростанций в России направляются в фонд утилизации», – говорит Сергей Васильев.
