Молодой человек, сидящий за столом напротив меня в небольшом городке на севере Норвегии, избегает смотреть прямо на меня.
«Я немногостесняюсь из-за глаза», - говорит он, сконфуженно улыбаясь в сторону своей бутылки содовой.
Правыйглаз у него покраснел и немного опух. Такое впечатление, что большой коричневый кружок плывет в море красного.
Несколько дней назад Исмаэль Халиф Абдулле получил локтем в лицо во время игры в футбол, но учитывая то, что ему пришлось пережить, приятно и даже чуть удивительно, что он стесняется именно из-за этого.
«Когда мне было 16, я потерял правую руку и левую ногу, - говорит молодой человек, которому скоро исполнится 21 год. – Я отказался вступать в «Аль-Шабаб», и поэтому они это сделали».
Исмаэль выдает этот факт с видом человека, рассказывающего о изменении погоды за окном. Неожиданная потеря руки и ноги стала печальным концом старой жизни и непростым началом новой, в результате чего три года назад он из самого сердца Африки попал за Полярный круг.
«Когдая приехал в Харстад, шел снег и было темно как ночью, причем постоянно. День так и не наступал, - говорит Исмаэль. – Я просто с ума сходил».
Пять лет назад Норвегия была одной из ведущих стран по приему беженцев, и северная часть страны достаточно неожиданно стала приютом для сотен молодых людей, бежавших из своих родных стран. Однако в последние три года количество принимаемых беженцев постоянно снижается, и Норвегия начала отказывать некоторым из самых незащищенных людей в мире.
Исмаэль вырос в охваченном войной Сомали. В 2013 году 3,9 процента всех соискателей статуса беженца в мире были из Сомали. В списке стран происхождения беженцев Сомали занимает восьмое место в мире (2009 году страна была на третьем месте).
Столица страны Могадишо была эпицентром деятельности жестокой террористической организации «Аль-Шабаб». Эта связанная с «Аль-Каидой» группа активно вербует молодых людей для подготовки в качестве террористов-смертников. Им удалось заразить сотнимальчишек мечтой однажды подорвать себя за общее дело.
Однажды они пришли в дом к Исмаэлю и сказали, что ему пришло время вступить в их ряды.
«Я не хотел становиться частью их, - говорит Исмаэль. – Я говорил другим парням, что такое будущее не для них. Я говорил им “ходите в школу, помогайте семье”».
Но в «Аль-Шабаб» не принимают отказа.
После нескольких отказов они похитили Исмаэля и трех других юношей, которые не хотели вступать в организацию. После нескольких дней в плену их привезли на городской стадион, где в присутствии тысяч людей их подвергли ампутации.
Нож коснулся Исмаэля первым.
«Перед этим они не дали нам никаких лекарств от боли. У нас ничего не было», - говорит он.
Отрубив ему руку и ступню, они оставили истекающего кровью Исмаэля лежать на земле, а сами занялись другими юношами. Он был на грани смерти от потери крови.
Затем их четверых отвезли в какой-то дом и сказали ждать лекарств, видимо, для борьбы с инфекцией и болеутоляющих. В течение трёх часов они неподвижно лежали в доме, как приказано, пока к ним не вернулись.
Их отрубленные конечности были вывешены на городской площади в качестве предупреждения другим.
Но буквально через две недели представители «Аль-Шабаб» снова пришли к Исмаэлю и сказали, что не получили того, что им причиталось.
«Через 15 дней они вернулись и сказали, что ступни было мало, и им нужно еще, - вспоминаетИсмаэль. – Они взяли пилу и отрезали мне ногу еще выше».
После второго увечья, понимая, что его жизнь находится под постоянной угрозой, Исмаэль решил уехать из Сомали.
Благодаря помощи родственников и спонсора из Канады его тайно перевезли в Найроби, где он в отчаянии подал по каналам ООН прошение о предоставлении ему убежища в Канаде, Финляндии или Норвегии.
Через две недели пришел положительный ответ из Норвегии, и вскоре он сел на самолет туда, где впервые в жизни купит зимнюю куртку, увидит снег, выучит новый язык и познакомится с новым укладом жизни, который он даже и не мог представить.
В 2013 году пять северных стран получили 76 400 прошений. Швеция дала положительный ответ на 70 процентов из них, что составляет 9 процентов от общего числа ищущих убежища в мире. 11 500 прошений пришлось на Норвегию – два процента от общего числа в мире. Это меньше 17 с лишним тысяч прошений, которые были одобрены Норвегией в 2009 году, но больше 9050 в 2011 году, когда количество было минимальным за все годы.
В последние три года большая часть прошений о предоставлении убежища приходится на Европу – в 2013 году их было 484600. За ней идут США и Канада. Канада одобрила всего лишь 10 400 прошений, что на 50 процентов меньше 20500 в 2012 году. Теперь Канада сравнялась с Норвегией, принимая только 2 процента из всего числа ищущих убежища в «промышленного развитых странах», по определению ООН.
В этом месяце в Осло состоялась конференция под эгидой ООН, посвященная продолжающемуся кризису в Южном Судане. Собравшиеся стороны выделили деньги и обещали принять у себя гражданских беженцев, оказавшихся в центре конфликта. Это стало важным напоминанием о необходимости предоставления помощи в стране, где с каждым годом дверь для беженцев закрывается все больше.
Исмаэль – один из тысяч молодых беженцев, оказавшихся в конце концов разбросанными по северу Норвегии, в чьей жизни пока в основном были война, гонения за религиозные убеждения и голод. Они приезжают за Полярный круг с решимостью начать новую жизнь и стать частью общества, изучить язык, получить работу, и самое важное, образование.
Именно последнее волнует их больше всего.
На следующий день после нашей встречи я пришла на курсы английского к Исмаэлю, чтобы рассказать о Канаде.
«У них будет много вопросов», - заверил меня он и оказался прав. В течение 90 минут мне пришлось отвечать на вопросы о работе в Канаде, моем образовании, как и почему я захотела стать журналисткой. Было видно, насколько студенты рады своей новой жизни и возможностям, которые открываются перед ними.
«В Норвегии у нас отличные возможности, - сказал Исмаэль после занятия. – Я просто молодой парень, живущий в Норвегии, летом у меня будет отпуск, у меня будет работа. Я вспоминаю ту жизнь… у меня в стране 25 лет шла гражданская война».
Сейчас эти студенты, попавшие сюда из самых опасных и нестабильных регионов мира, глядят в будущее с радостным волнением, а не с тревогой. Один из студентов, которому 24 года и у которого 8 детей, мечтает о том, чтобы стать медбратом, а молодой человек из Бирмы – инженером.
Исмаэль: «Мне больше всего нравится журналистика».
Когда-нибудь он, возможно, возьмет ручку или камеру и начнёт записывать истории других, но Исмаэль и его друзья также мечтают создать норвежско-сомалийский фонд, чтобы помогать большему числу молодых людей, оказавшихся в центре конфликта.
«В Сомали нельзя вернуться просто так. Нужно привезти что-то с собой, – говорит Исмаэль. – Я планирую помочь этим детям выбраться из ситуации».
Сегодня в свободное от учебы время Исмаэль помогает недавно приехавшим беженцам привыкнуть к новой жизни в Арктике – ходит с ними покупать теплую одежду, переводит бумаги из банка или приглашает сыграть в футбол.
Программа переселения беженцев, созданная Улой Стейнволлом, существует в Харстаде уже пять лет. Она помогла сотням беженцев найти новую жизнь.
Во время прогулки по центральной площади, мощеным боковым улочкам и набережной нам постоянно встречаются люди, знающие Исмаэля.
«Эти люди… они стали теперь моей семьей», – говорит он, беря на руки и обнимая очаровательную девочку в фиолетовой куртке.
Именно такие связи особенно важны для вновь прибывающих семей.
«Когда приезжаешь в Норвегию, очень сложно стать своим. Это не открытое общество, - говорит Мустафа Алми, друг Исмаэля, с которым они вместе учатся. Он тоже из Сомали.
«Здесь замечательно, и я очень благодарен правительству Норвегии, [но] Норвегия в одиночестве, – говорит он.– Тебе не дают понять, что тебе рады. Такие мелочи вроде этого».
По сравнению с Могадишо, где голубые волны океана накатываются на белый песчаный пляж, а несмолкаемый шум базара простирается на многие кварталы, Харстад должен был показаться практически безжизненным.
«Когда я приехал сюда, то стал другим человеком, - говорит Мустафа. – У вас есть мир, но нет общения. Все очень закрыты, и я все время спрашивал почему».
Мустафа говорит о том, что слышал, что в старшей школе, куда они с Исмаэлем пойдут учиться в следующем году, в классе норвежцы сидят с одной стороны, а “черные парни –иммигранты” – с другой.
Норвегия, как и многие другие страны, становится более закрытой для беженцев. В ее адрес звучали обвинения в игнорировании роста расистских настроений, но такие события, как жестокая бойня, учинённая три года назад Андерсом Берингом Брейвиком, заставили норвежцев задуматься о месте представителей разных рас в своем обществе.
Эта дискуссия все еще продолжается, и Мустафа и другие иногда сталкиваются с отторжением.
Исмаэль говорит о том, что сам не сталкивался именно с таким отношением. Он приветствует людей на улице, и они приветствуют его в ответ. Возможно, градус общения тут ниже того, к которому он привык в детстве, – уверена, что в какой-то момент группа сомалийских мальчишек, сидящих вокруг стола, была буквально в нескольких словах от драки, но Исмаэль уверяет меня на фоне их повышенных тонов, что «они просто разговаривают о футболе», – но у этой спокойной отстранённости есть и свои плюсы.
«Ты чувствуешь себя спокойно. Чувствуешь, что такое мир и покой. Больше видишь и [это] новый мир, - говорит Исмаэль. – Я каждое утро слышал выстрелы, пока мне не исполнилось 18. Эта стало нормальным».
Благодаря Норвегии у Исмаэля есть будущее. Он создал семью, у него есть друзья, и он научился жить самостоятельно. Он с нетерпением ждет лета, когда впервые пойдет на работу. В Норвегии ему сделали протезы руки и ноги, причем для ноги их у него целых три.
«Один для ходьбы, один для плавания и один для бега», – говорит он, с гордостью рассказывая о том, что все еще может бегать быстрее многих других парней. Мне не нужно просить его о доказательствах. Когда мы идем в горку, я задыхаюсь и не поспеваю за его быстрыми и длинными шагами.
Я спрашиваю Исмаэля о том, не устал ли он рассказывать свою историю, что ему постоянно приходится вспоминать. Он вздыхает.
«Иногда. Но также мне приятно говорить об этом, и очень важно рассказывать о том, что со мнойслучилось».
Боится ли он того, что однажды «Аль-Шабаб» убьют его за то, что он рассказал миру о том, что произошло?
Он пожимает плечами, а потом улыбается.
«Нет, не то чтобы. Если ты боишься говорить правду…то значит, ты уже умер».
